Уважаемые читатели нашего сайта, вашему вниманию мы представляем «почти монолог» известного во Владивостоке фотографа Юрия Мальцева. Он работает фотокорреспондентом газеты «Новая газета во Владивостоке» и в этом же качестве год назад ездил вместе с редактором издания в те районы Японии, которые пострадали от землетрясения и цунами 11 марта 2011 г. Организатор проекта — Андрей Островский, редактор газеты «Новая газета во Владивостоке».
После того, как группа вернулась из командировки, состоялась выставка фотографий, сделанных в Японии. Мероприятие прошло при поддержке Администрации Приморского края. Сейчас снимки хранятся в архиве Приморской государственной публичной библиотеки им. А.М. Горького.
К годовщине трагедии мы решили взять интервью у Юрия. Сохраняем авторский «самобытный» текст без изменений.
Как получилось, что вы в первых рядах очутились в пострадавших районах? Не было ли у вас сомнений ехать, ведь о радиации поступала самая различная информация.
Да не было цели быть в первых рядах. Там уже были москвичи. Журналист из московской редакции «Новой газеты» (фамилию не знаю) сидел уже на Фукусиме или рядом. Я специально не отслеживал, да и не надо это было. Никого из русских журналистов за всю поездку мы не видели. Кроме владивостокских собкорров Первого канала (Макар Руденчик и Ян Савицкий). Мы с ними летели в одном самолете «Владавиа», но в аэропорту Нарита расстались.
Собрались быстро. Пару дней ушло на визы, день — на билеты. Так, 17 марта, через неделю после трагедии мы прилетели в Нариту. Сомнений не было. Про радиацию особо не думали. Мысли были – что, может быть, придется с одеждой расстаться, если под какую-нибудь раздачу радиации попадем. Никакой особо точной информации на тот момент не было. Московские каналы все охали да догадывались, придумывая всякую чушь.
Сомнения были: как попасть в пострадавшие районы. Это целиком взял на себя Островский. Решали на месте. Знакомый Островского, переводчик Асага-сан предложил машину. Но в Токио не было бензина. Были огромные очереди и лимит горячего на заправках. Купить обычную канистру в Токио в те дни было очень трудно. Купили ее за 10000 иен на Уэно. Была информация, что в Ниигате есть бензин. На середине пути до Ниигаты заправились, заправили канистру. На одну машину отпускали бензина только на 2 тысячи иен. Но мы же русские, смекалистые: развернулись, снова встали в очередь и ещё раз заправились.
Впоследствии этот запас очень пригодился, потому что в Мияги сплошь и рядом мы видели многокилометровые очереди к автозаправкам. Люди просто оставляли машины у дороги. Видно было, что стоять им там еще долго. А дополнительный бензин из канистры мы перелили уже на остановке в Фукусиме, на станции большегрузных автомобилей. Так что топлива на обратный путь до Токио хватило.
Когда прилетели в Нариту, о трагедии в первые минуты ничего не напоминало. Но потом – нас везде окружали кадры пострадавших районов: в поезде Скайланере, на уличных мониторах в Токио. TV – источник информации. Самолет Airbus 320 был пустым. Всего, кажется, 25 пассажиров.
Когда приехали на станцию Уэно – увидели очереди на электрички и поезда.
Приехали, бросили вещи в гостинице и пошли в ближайшую кафешку – обсудить планы, познакомиться с переводчиками. Тут на мой телефон, арендованный в Нарите, приходит смска. Я не сразу понял – что это. Показываю Асаге-сан. Он кивает головой. Поднимает чашку со стола. Держит ее над столом и говорит: «Сейчас будет землетрясение».
Действительно, сразу же начали скрипеть стены. Негромко. Но отчетливо. Так, как будто дом снаружи кто-то большой раскачивал. Все японцы в кафешке тоже подняли свои кружки, бокалы. И держали над столом. Длилось это около 30-ти секунд. Потом все поставили посуду на место и продолжили разговаривать, как будто ничего не было. Не страшно, но необычно.
На следующий день на Синдзюку видели, как молодежь собирает пожертвования. Кажется, это был японский Красный крест. Догадываюсь, что это были студенты или учащиеся, потому что рядом с ними всегда находился японец постарше, в костюме. Вот такие признаки трагедии в первые часы нашего пребывания в Токио.
С продуктами трудностей не возникало. Во всех магазинах их было достаточно. Только одна полка была совсем пустая – это полка для хлеба. В тот же день выехали в сторону Ниигаты. Я позвонил другу-фотографу из «Ниигата Ниппо» Хидеки Сакамото, попросил заказать гостиницу. Он заказал нам комнаты. Говорили, все гостиницы были заняты беженцами, но мы их не видели. Мы переночевали в Ниигате и отправились дальше.
Была информация, что все пострадавшие районы оцеплены полицией. Ничего подобного мы не видели. Никто нас не останавливал. В 7 утра выехали в Мияги. Сразу в мэрию города Сэндай. Приспущенные флаги. Машина гуманитарной помощи, разгружающая продукты возле мэрии. Очереди на автобусных остановках из желающих покинуть префектуру. Очереди в пункты, где раздавали «гуманитарку» – небольшой набор необходимых продуктов. В мэрии нам уделили несколько минут. Сама мэрия была похожа скорее на какой-то пункт МЧС. Все в одинаковой форме. Серьезные лица. Списки. Пока мы разговаривали, к нашему собеседнику постоянно подходили люди, что-то сообщали. Видно было, что работа не прерывается ни на секунду.
Мы приехали в район Натори. Школа, на которой застыли часы с минутами, когда пришла волна. Люди в школе. На полу, на матрасах.
Мы расспрашивали людей. У одной бабушки я спросил: «А как себя вели домашние животные? Ведь, говорят, что они могут предупреждать о землетрясении». Выяснилось – что никак. Только птицы беспокойно себя вели. Сама бабушка спаслась только тем, что уцепилась за дерево, поэтому ее не утащила волна. Теперь у нее, как большинства находившихся там, не осталось ничего. На вопрос, как они сейчас себя чувствуют, бабушка сказала, что они потерпят. У правительства есть более важные задачи на сегодня.
В Сэндае, уже вечером, когда разместились в гостинице, разложили ноутбуки, нас поджидало еще одно землетрясение. Как потом передавали, оно было около 6 баллов. Долго, с минуту или больше, скрипели углы, расшатывая стены. Я выскочил в коридор. Наши все стояли под косяками дверей. А японцы даже не вышли из номеров.
Впоследствии были еще толчки. И в Токио тоже. Но на качающиеся люстры и другие признаки землетрясений мы перестали обращать внимание, взяв пример с окружающих…
Наутро снова поехали на побережье Мияги. Точно географию не могу пересказать. Не фиксировал особо. Конечным, северным пунктом, был рыбацкий городок Минамисанрику в районе Цудзигава. Волна на 3 км ушла вглубь, в сопки. Паровоз, стоявший в мемориальном комплексе, был отнесен волной, как щепка, на 30 метров. Кстати, в этом местечке был установлен знак в память чилийского землетрясения. Его тоже перевернуло волной.
Тел, останков людей мы не видели. Местами работали небольшие, человек по 20, бригады спасателей. Про одних нам сказали, что это были спасатели из Южной Африки. Спасатели из России к тому времени уже покинули Японию.
Женщина, которая разгребала в Минамисанрику (city Minamisanriky) остатки дома, нашла фотографии. Там были дети. Она показала нам эти фотографии.
В этом доме была школа, где работал её сын. И там занимались ученики ее сына. Где эти дети – она сказать не могла. Ее сын показал то место, где стояли вещи в его доме.
Было удивительно, с каким внешним спокойствием рассказывали эти люди о трагедии.
Я потом посмотрел в YouTube ролики про city Minamisanriky. До цунами это был счастливый маленький городок, в котором проходили праздники, детские фестивали. А сейчас перед нами было ровное поле, на котором стояли редкие уцелевшие каркасы домов. В основном из железных конструкций. Волна имела какую-то избирательность. Вот здесь она снесла все под нож. А чуть дальше, в пяти метрах отсюда, она дома пощадила. Непонятная избирательность.
Из Минамисанрику мы двинулись в обратный путь. В Токио. На выезде из Натори нас остановил дорожный полицейский. Я подумал, что сейчас будет выяснять: кто мы и зачем сюда приехали. Ранее на лобовое стекло Асага-сан прицепил самодельную табличку с надписью по-японски «Пресса». Полицейский попросил нас подождать. А затем… вынес красивую самоклеящуюся табличку для машины. Там написано что-то вроде: «пропуск, пресса». Так я впервые в жизни увидел реальную помощь (о которой, кстати, мы и не просили) от представителя власти. С этой бумагой на стекле мы без каких-либо задержек проехали по хайвеям до Токио. На автострадах было одно неудобство — трещины. Надо было быть очень внимательным. Поэтому проезд по многим скоростным дорогам был запрещен. И бортовой компьютерный навигатор у Асага-сан не показывал путь по хайвеям: девушка на японском все время говорила из этого автомобильного навигатора, что той или иной трассы не существует.
Потом были встречи в Токио. Это встреча с командиром пожарного отряда, который первым приехал, тушил реактор на Фукусиме. Встреча с представителем организации «Красный крест», Гринпис, зоопарк Тама, где спрашивали — как вели себя животные. Зоопарк Уэно был закрыт, как сказали, по причине экономии электроэнергии.
Что обратило на себя внимание сразу, как вы оказались на месте происшествия?
— Высохший ил под ногами. Там, где не было дороги. Видно, что первым делом спасатели расчищали дороги. А еще поразили всевозможных размеров покореженные доски – остатки жилья.
Запахи или звуки, которые вам запомнились там.
Море. Запах моря. Водорослей. В Минамисанрику сильно пахло морем, водорослями. Под ногами валялась засохшая рыба, осьминоги.
Есть ли снимки, которые вам особенно запомнились, и какие вам непременно хотелось бы сохранить для потомков?
Какой снимок запомнился? Может, где молодая японка показывает «V».
На потомков я не замахиваюсь.
Одним словом о царившей там атмосфере
Не было ощущения того, что трагедия парализовала страну. Везде люди стойко переносили трудности.
Были ли другие фоторепортеры в тот момент?
Не видел. Японцы ходили с маленькими фотоаппаратами. Но, похоже, они фиксировали больше разрушение конкретных домов. Может быть, своих. Может, строители или страховщики. Не знаю.
Как думаете, почему отношения «человек и море» так непредсказуемы, несмотря на все усилия и серьезный прогресс науки?
Это стихия. Мы над ней не властны.
Люди очень по разному относятся к этой трагедии-даже сами японцы, быть может по тому, что есть районы-которые совершенно не пострадали,
а есть- которые пострадали- очень сильно…
В любом случае- японцы показали удивительное мужество, отсутствие паники и слаженность..По этой причине,надеюсь, что они восстановятся гораздо быстрее,чем кто либо в мире..И те уроки, которые они из этой трагедии извлекли обязательно воплотятся в жизнь ( а они их извлекли даже из трагедии 11 сентября) А нам, прежде всего, надо взять пример — как вести себя в подобных ситуациях…Перед лицом стихии , различных катастроф и внештатных ситуаций..Единственное ,что до сих пор меня смущает- это отсутствие достоверных сведений о Фукушиме- они какие то односторонние и не полные,и так же не покидает ощущение-что и сами японцы,не взирая ни на что-не до конца знают- что с этим делать,потому что таких специалистов у них мало..Да есть ли вообще люди,которые знают?! Это всё таки первый раз ,когда земля столкнулась с подобными масштабами катастрофы…Природной и техногенной в одном лице..
Бедствие – пробный камень доблести
Сенека