Во Владивостоке Хара Тэруюки не первый раз, впервые же сэнсэю удалось посетить наш закрытый город в 1987 году, но в тот же день нужно было уезжать по условиям пребывания иностранцев. Второй раз — в 1989 г., затем — в 1990 г., в 2005 г., в июле 2009, и вот мы встретились в декабре 2009 г. как вы понимаете, все изменения, вся динамика развития Владивостока проходит перед глазами сэнсэя.
Кто такой Хара-сэнсэй, думаю, японистам-историкам рассказывать нет нужды, кто угодно из них скажет, что это человек-легенда. Он изучал Владивосток и историю Дальнего Востока задолго до того бума интереса, который мы наблюдаем в последнее время, он предвидел это развитие. Из наиболее известных и ставших хрестоматийными его трудов необходимо назвать «Японские войска в Сибири: революция и интервенция,1917-1922 гг.» (1989) （シベリア出兵 革命と干渉、一九一七 － 一九二二）; «Драма судна «Индигирка». Российский Дальний Восток в 1930–х годах» (1993)（インデイギルカ号の悲劇 － 一九三〇年代のロシア極東）; «Повесть о Владивостоке, городе, связывющем Россию и Азию» (1998)（ウラジオストク物語―ロシアとアジアが交わる街）.
Историю взаимоотношений между нашими странами не назовешь безоблачными, чтобы разобраться в перепетиях истории и остаться на объективных позициях, требуются немалые интеллектуальные и душевные усилия. Хара-сэнсэй тот человек, который помогает нам сохранить уважение друг к другу на основе исторических фактов, какими бы горькими или героическими порой они ни были.
Во время нашей встречи было записано интервью с сэнсэем, мы рассуждали о совести, гражданской позиции и ответственности перед читателями, перед потомками, именно эти качества должны стать путеводной звездой для ученых-историков. Ниже мы приводим краткое содержание беседы.
Вопрос: Откуда у Вас появился интерес к России?
Хара-сэнсэй: в 1961 году, когда мне предстояло выбрать университет, русский язык пользовался большой популярностью в Японии. Всех воодушевил успех СССР. Весной того года «Восток 1» с Гагариным на борту полетел в космос. Перед этим началась хрущевская многообещающая оттепель. Вот в таких условиях сложился интерес к России. В то время Россию было очень трудно посещать. Впервые я посетил Москву и Ленинград в 1979-1980 гг., был там перед Олимпийскими играми. Самый длинный период пребывания в России пришёлся на 1992-1993 гг., тогда я был в основном только в Москве. Это время было очень интересным — после распада СССР. С тех пор моя жизнь тесно связана с Россией.
В: Каков круг научных интересов?
Хара-сэнсэй: Я занимаюсь историей Дальнего Востока России во второй половине XIX в. – начале XX в. Сначала моей темой являлась военная интервенция в 1918-1922 гг., потом мой интерес расширился.
В: Вы поднимаете очень острые проблемы в истории отношений между Россией и Японией, например, Вы первым выпустили большой труд, посвященный Интервенции, почему Вы решили написать об этом?
Хара-сэнсэй: В истории XX в. были два крупнейших военных конфликта: во время Первой мировой войны было много жертв в европейских странах, и в особенности в России, но в Японии человеческие убытки были незначительными. По этой причине японцы менее извлекли урок из истории Первой мировой войны, чем Второй. Равнодушие японцев к Первой мировой войны вызвало непонимание результатов и последствий этой войны, особенно революции в России 1917 г., гражданской войны и интервенции. На мой взгляд, в то время, когда я решил написать эту книгу, мало изучена была действительность японской интервенции.
Вопрос: На основе каких документов Вы изучали этот период, ведь в советские архивы было нелегко попасть, можно сказать, доступа практически не было?
Хара-сэнсэй: Да, в советский архив было трудно попасть, и я использовал все доступные мне на тот момент материалы в Японии: неопубликованные материалы в различных японских архивах, например архиве Сил Самообороны, архиве МИДа Японии и др. В то же время я много читал опубликованные статьи и книги, в том числе и воспоминания русских, проживающих за пределами России, например, бывших харбинцев.
В: Это единственная книга об интервенции?
Хара-сэнсэй: О японской интервенции на Дальнем Востоке России на тот момент существовала книга доктора Хосоя Тихиро. В 1955 г. он написал работу с точки знения международной политики. Его книга классическая и тщательная. Но в ней почти ничего не было о дальневосточных реалиях. Меня интересовали не только государственные, но и региональные отношения между нашими странами.
В: Вы были первым серьёзным ученым, написавшим книгу о Владивостоке еще тогда, когда эта тема не была столь популярна, как сейчас. Для всех японцев, которые едут к нам, знакомство с нашим городом начинается с Вашей книги.
Хара-сэнсэй: Я очень рад, что моя книга помогает японским посетителям Владивостока в знакомстве и понимании этого города. Для культурных и экномических отношений между нашими странами Владивосток очень важен. Мы так близко находимся друг к другу – всего полтора часа лёту до Ниигата.
В: Вы очень интересно пишите, в отличие от большинства японских учёных Вы пишете очень плотно — Вы сразу принимаетесь за суть вопроса без длительных предварительных подготовок.
Хара-сэнсэй: Так как работа первоначально публиковалась в ежемесячном журнале, моя книга научно-популярная, наверное, поэтому она получилась такой объёмной. Но для книги я собирал, насколько возможно, конкретные факты, заметки и наблюдения современников. В этом смысле одним из самых полезных материалов была еженедельная газета «Владивосток», большинство выпусков которой (с 1888 г. по 1906 г.) было микрофильмировано и просматриваемо у нас в библиотеках.
В: Вы знаете о том, что профессор университета Васэда САТО Ёити много лет назад составил карту японского Владивостока? Как Вы оцениваете его труд?
Хара-сэнсэй: Да, знаю, конечно, видел, высоко оцениваю эту работу, проделана очень и очень большая работа. И это естественно, что данный экспонат в Приморском государственном музее имени В.К.Арсеньева привлекает всеобщее внимание.
В: Знакомы ли Вы с потомками тех японцев, которые жили и успешно работали во Владивостоке до установления советской власти?
Хара-сэнсэй: Я знаком с Хориэ Мати сан, она очень серьезно изучает историю своей семьи и любит Владивосток. Её дед Хориэ Наодзо первоначально занимался торговлей яблоками с портом Аомори. В Аомори выращивают известные вкусные яблоки. В то время Саппоро так же славился своими яблоками. Вот еще посмотрите фотография склада японской фирмы Итиянаги, здесь хорошо видно большое количество ящиков с яблоками. Из порта Отару во Владивосток привозили много яблок, затем китайцы продавали их на базаре. Такая система продаж существовала на тот момент. Вот еще фирма «Сэйхо», иероглифы названия складваются из иероглифов Аомори и Владивосток. Сейчас вы говорите, существует торговля фруктами с префектурой Симанэ, но тогда все яблоки возили через Отару. И яблоки были самые свежие благодаря этой прямой транспортной линии. Еще я могу назвать Фунакава Харухи сан, ее дед Гундзи Томомаро был связан с дипломатической службой.
В: Что Вы думаете о роли ученых в обществе?
Хара-сэнсэй: Среди ученых немало есть таких, которые занимаются тем, что им лично интересно, мало обращая внимания на нужды общества. Однако, в основном, если говорить о долге учёных-историков…Учёные-историки несут ответственность за формирование образа истории у своего народа, — я так понимаю.
В: Как, по-Вашему, могут быть полезны ученые, изучающие русско-японские отношения?
Хара-сэнсэй: Наши учёные могут и должны преследовать одну цель – взаимопонимание между народами. История XX века – как характеризует английский историк Эрик Хобсбаум, — это история крайностей. Начиная с 1914 г. и до распада СССР – это все время крайностей. В результате долгого периода конфликтов и холодной войны взаимопонимание стало весьма затруднительным. Поколение сменяет поколение, и что было правдой для одних – не правда для следующих. Много исторических фактов неизвестных нашим народам или известным только вам или только нам. Тут много работы для историков. Например, история с Сергеем Лазо известна каждому русскому, а в Японии об этом никто не знает. Или, например, история с разгромом села Ивановка в Амурской области во время японской интервенции, об этом тоже никто в Японии не знает. Я пишу об этом в своей книге «Жертвы военных конфликтов: почему японские военные убивали мирное население?» (2007). Учёные-историки как некие посредники между поколениями и между народами должны восстанавливать пробелы, стремиться к объективному восстановлению исторических фактов. На учёных-историках тяжелым грузом лежит ответственность за историческую правду.
В: Вы много работали в разных городах России, в чем отличие Владивостока? И где Вам интереснее и приятнее бывать в России?
Хара-сэнсэй: Думаю, владивостокчане сами лучше меня знают об особенностях своего города. Владивостоку по примеру Санкт-Петербурга, являющегося «окном в Европу», предназначено быть «окном в Азию», а на самом деле, окно ли он в Азию? В 1994 г., три года спустя после открытия вашего города, американский историк Джон Стефан сказал, что Владивосток пока далеко не окно, а слегка приоткрытая форточка. Сказал он это более 10 лет назад, к сожалению, вслед за ним я и сейчас могу это повторить. Среди городов России, где мне удалось побывать, я люблю Благовещенск. Мне также нравятся старые сибирские города, например, Томск. Большие города похожи друг на друга во всём мире. Мне нравятся такие городки, как японский Цувано в префектуре Симанэ. Вы бывали там? Узкие уютные улочки, атмосфера неспешного времени.
В: Какое отношение имеет к России университет, в котором Вы работаете сейчас?
Хара-сэнсэй: Наш университет имеет программы обмена с Америкой и Китаем, с Россией пока нет, но посмотрим, возможно, появятся.
В: У Приморья с Японией есть давняя история побратимских отношений, с некоторыми японскими городами нас связывают не только экономические интересы.
Хара-сэнсэй: Например, Отару, с исторической точки зрения очень интересен. Он был сильно связан и с южным Сахалином в свое время, в течение 40 лет существовала прямая линия с Корсаковым. В начале XX в. через Отару в Японию из России прибыл известный публицист Николай Матвеев. Если бы у нас в наши дни существовал прямой рейс между Хоккайдо и Владивостоком, у нас бы и сейчас были развитые разносторонние отношения.
В: Почему с Находкой были подписаны первые соглашения о побратимстве?
Хара-сэнсэй: Владивосток был закрыт, поэтому Находка вышла на первый план. И потом через Находку и далее – Майдзуру – возвращались японские военнопленные после Второй мировой войны. Благодаря также существованию прямого рейса из Отару в начале XX в., мы знаем, что ежегодно с 1914-го по 1917-й гг. во Владивосток на летние каникулы в июле приезжали студенты третьекурсники Коммерческого училища г. Отару. Пока они были здесь, они посещали Восточный Институт. В г. Отару Томабети Хидэтоси, профессор (позже 3-й ректор) Коммерческого училища и человек высоких достижений в дзюдо преподавал дзюдо не только студентам, но и горожанам в зале для тренировки дзюдо. Как вы знаете, произошла встреча по дзюдо между учениками Томабэти Хидэтоси и учениками Василия Ощепкова, который первым в России стал преподавать дзюдо во Владивостоке с 1914 г.
В: Мы очень рады, что Вы находите время заниматься личностью В. Ощепкова, как Вы думаете, каким он был человеком?
Хара-сэнсэй: Умным. Служил своей родине.
В: Как Вы думаете, почему он сразу принял сторону большевиков?
Хара-сэнсэй: Есть сведения о его друге – Юркевиче, под влиянием которого он принял сторону большевиков. Благодаря Николаю Японскому Юркевич изучал японский язык, стал доцентом Восточного Институа, выпустил учебник по грамматике японского языка. Был арестован в 1934 г. и в 1938 г., тогда же и расстрелян в Москве. Об этом можно найти информацию в журнале «Восток» № 5 в статье Хохлова А.Н. «Подготовка русских переводичков-японистов и деятельность Н.Касаткина».
В: Насколько сильно, как Вам кажется, личность влияет на ход истории?
Хара-сэнсэй: Огромная роль личности в истории, но есть огромное количество примеров, когда, наоборот, ход истории влияет на судьбу личности. Взять тот же пример с Ямасита Ясухиро, 8-кратным чемпионом Японии по дзюдо, олимпийским чемпионом в Лос-Анжелесе 1984 г. В 1980 г. на Олимпиаде в Москве он вынужден был сидеть на трибуне, будучи в превосходной спортивной форме, в качестве всего лишь зрителя, глотая слёзы обиды. Так случилось из-за бойкота со стороны Японии Олимпийских игр в Москве в связи с введением СССР войск в Афганистан.
В: Как Вам кажется, можно ли на основе спортивных связей между дзюдоистами построить прочные дружеские отношения между нашими странами?
Хара-сэнсэй: Может быть, ведь дзюдо дает возможность для самовыражения не только спортсменам, но и педагогам, философам, социологам – так богата система воспитания личности через дзюдо.
В: Нет ли у Вас ощущения, что Владивосток нынешний как бы вернулся на ту историческую точку, с которой началась Советская власть, и что мы начинаем опять оттуда, вернувшись?
Хара-сэнсэй: Не только Владивосток, Россия вернулась в период перед Первой мировой войной, наконец-то век крайностей истек.
В: Расскажите, пожалуйста, с кем Вы приехали во Владивосток на этот раз?
Хара-сэнсэй: Со мной приехал Тамура-сан, он занимается историей северного кореного населения, в частности сахалинских айну. Он окончил аспирантуру в Университете Тиба, и является сейчас сотрудником в Историческом музее Хоккайдо. Очень важные источники, связанные с историей сахалинских айну, находятся в архиве Владивостока, поэтому он уже 5-й раз во Владивостоке. С нами также Фумото-сан, он 3-й раз приехал во Владивосток, мы давно знакомы, он раньше жил на Хоккайдо, его специальность — японская история. Фумото-сан окончил педагогический институт в Хакодатэ, затем аспирантуру университета Хоккайдо, где изучал историю о-ва Сахалин сначала только на основе японских документов. Затем пришло понимание в необходимости изучать русский язык. В Центре изучения славяноведения прошел обучение русскому языку, смог читать книги на русском языке. Прошел стажировку — полгода изучал русский язык в Москве в 1992 г. Сейчас занимается дипломатической историей со второй половины XIX в. и также историей айну на Сахалине и Хоккайдо.
В: Почему в эту командировку Вы взяли с собой именно этих учёных?
Хара-сэснэй: Способные ученые среди молодого поколения моих коллег.
В: Насколько интересно и комфортно работается Вам в нашем архиве?
Хара-сэнсэй: Очень комфортно, все очень любезны: и директор, и сотрудники. очень ценный хранится материал у вас, очень интересный. Настоящая сокровищница.
В: Когда Вы приедете в следующий раз к нам?
Хара-сэнсэй: Бог знает, если получится, возможно, весной 2010 г.
В: Что будет результатом этой поездки?
Хара-сэнсэй: Мы — члены научно-исследовательской группы «Сахалин / Карафуто в истории Северо-Восточной Азии в ХIХ и ХХ вв.», которая создана при финансовой помощи Министерства народного просвещения Японии. Группа готовит несколько публикаций. Первым будет сборник статей под заглавием «Русско-японская война и остров Сахалин», сборник выйдет через полтора года в начале 2011-го.