ОБЩИЕ БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ

Интервью с главным режиссером Драматического театра Тихоокеанского флота С.В. Мальцевым:

Maltsev Maska 2Давайте вспомним интересные моменты из жизни вашего театра за последние два года. Сейчас у театра флота нелегкий период неопределенности, давайте вспомним приятные творческие встречи с замечательными людьми, которые украсили творческий Путь вашего театра. В первую очередь приходят на ум поездки в Японию (Якумо) и Корею (Чанчон) на театральные фестивали, скажите, на Ваш взгляд, существуют ли «трудности перевода»?

Театр, как известно, хранилище ментальных форм, он формирует национальное самосознание, мировоззрение, уверен, что и японцы были бы другими, если бы у них не было театра Но… Здесь мне кажется, вот в чем главная ошибка, говорю с позиции театра: всё время путают, ПРО ЧТО и КАК. Вот КАК сказать на ту или иную тему, иными словами, каков язык, – это сугубо национальная особенность. Предположим, если мы посмотрим, КАК пьесу «На дне» поставил Куросава и Станиславский, то мы увидим два разных подхода. Но вот ЧТО сегодня волнует современных людей, здесь у нас много общего. КАК – это нюансы, которые как раз всегда интересны и поднимаются на любом кино и театральном фестивале, всем интересно, КАК эту тему поднимут японцы, корейцы или русские? С каким темпераментом или со своими социальными особенностями.

 

А вот ЧТО, о чем мы можем рассказать, находить общие болевые точки, о которых мы можем вместе рассуждать, вот это самое главное, на мой взгляд. Искать, в чем и как отзовется эмоционально японский или корейский зритель на русское искусство и наоборот, вот это то, ради чего мы ездили на фестивали, во многом ради этого. Эмоционально мы можем найти отзвук у людей, которые не понимают русского языка. Когда общие эмоциональные точки находятся, тогда происходит единение. Удивительные происходят вещи, когда люди, не понимая языка, напрягают свои внутренние ресурсы, чтобы составить себе картину происходящего на сцене, благодаря чему рождаются новые смыслы, изначально не предусмотренные ни режиссером, ни актерами.

Но фестивали сами по себе всего лишь форма, фестиваль нуждается не только в материальной и моральной поддержке со стороны официальных властей, но, что еще важнее, в оформившейся и четко озвученной сверхзадачей. Чтобы все понимали, для чего нас всех собрал тот или иной фестиваль. Поэтому очень важен отбор, а не просто набор спектаклей, в свою очередь, отобранные спектакли приводят за собой определенный круг людей, думающих в одном направлении. И очень желательно профессиональное обсуждение спектакля, дискуссии.

Насколько я помню, в Якумо обошлись без глубоких обсуждений, хотя выступал представитель жюри от США, сказал очень много приятных слов, выразил неподдельное восхищение работой актеров…

Мне кажется, у фестиваля в Якумо стоит определенная миссия — знакомить местных жителей с носителями разной театральной культурой в мире. Там не было четко выраженной узко профессиональной задачи, но посвящен фестиваль был подъему культурного уровня жителей префектуры Симанэ. В этом фестивале чувствуется долгосрочная перспектива, забота о самочувствии местной интеллигенции, чтобы ее «слой» не истоньшался.

Подобная культурная политика вызывает огромное уважение, такую же картину мы наблюдали в ноябре этого года в Южно-Сахалинске, где мне довелось принять участие в работе первого фестиваля «Сахалинская рампа». Как-то ведь удалось убедить местную администрацию в необходимости подобных затрат. Возможно, обстоятельства диктуют своё: необходимо жителей Сахалина привязать к территории и помочь преодолеть островной синдром. Что, как мне кажется, наблюдается и в японском фестивале. Японцы притягивают культурные источники, приглашают разных и по жанру и по стилистике коллективы, такое взаимное общение поднимает уровень самосознания людей. Всё идет за культурой, все сферы жизни напрямую зависят от состояния культуры.

Недаром в Якумо г-жа Сонояма, председатель жюри, говорила о роли театра в семье, в обществе. О том, что технологии театра шагнули давно за пределы самого театра, и общество должно уметь пользоваться достижениями театрального искусства для налаживания коммуникационных связей на базе культурных проектов и т.п. Благодаря развитию театральных технологий, используемых как непосредственно в сфере искусств, так и в бизнесе, в городе, да и в регионе в целом может складываться определенно благоприятная атмосфера для жизни.

В Корее на театральном форуме Вами был озвучен некий проект, объединяющий нас с нашими азиатскими соседями?

Все ведущие театральные деятели Республики Корея, принимавшие участие в наших встречах, были заинтересованы в некоем объединении наших театральных интересов в регионе АТР. Но как нас можно объдинить, чем? На форуме возникла идея объединения под сенью такого имени, которое теснейшим образом связано со Станиславским и с русским психологическим театром. Такого имени, которое легко узнается в Азии и до сих пор пристально изучается. Единственный, кто подходит под эти определения – А.П.Чехов. Идея моя состояла в том, чтобы организовать театральный пароход, который бы повторил часть маршрута Чехова – от Острова Сахалин, далее в Азию с заходом в те порты, которые он планировал посетить в Японии и те, что посетил, например, Гонконг. Иными словами, Чехов, пройдя по этому маршруту, осветил собой дорогу русскому психологическому театру. Почему не угасает интерес к Чехову в Азии, наверняка дело не только в форме, наверняка японцы ищут через форму своего Чехова. Почему он до сих пор нас объединяет, и какие темы нас сегодня всех волнуют из тех, что поднял Чехов, это вопрос, который звучит в начале нашей беседы – о чем? ЧТО нас ВСЕХ волнует? Где наши общие болевые точки?

Тут прозвучал в Вашем маршруте Китай, что Вы скажете об этом нашем очень интересном соседе?

Нам без Китая тут не обойтись никак! Мне кажется, как это ни парадоксально, возможно, звучит, но нас сегодня с Китаем очень многое объединяет. Общее прошлое ХХ века по-разному оценено, однако есть вещи, которые у нас происходят почти параллельно. Я сейчас говорю не об экономике. Об осмыслении своего пути. Мы заняты поиском связи времен, нам не дает покоя порванная связь времен. Мы себя чувствуем после всех потрясений ХХ века как потерпевшие с ковчега, который выбросило где-то на берегу, и мы начинаем все сначала. Думаю, перед китайцами стоит такая же задача: как культурному китайцу, зацепиться за свое богатое тысячелетнее прошлое и связаться с будущим. В этом противоречии мы пытаемся найти себя между прошлым и будущим. И вообще, мне кажется, современный человек себя сиротливо чувствует.

Ощущение прерванности линии усугубляется нарастающей тенденцией исхода от земли в города, наше по сути крестьянское общество, теряет связь с корнями, уходит жить в большие города. Массовый исход в урбанистические центры, когда нарушается естественная связь с природой и между людьми – эта тема, уверен, волнует не только нас, но и японцев и китайцев. На наших глазах создается новая цивилизация, и как человеку не потерять своей идентификации души. Основная задача современного искусства – поиск решения таких сложных задач в помощь душе человека, страдающей от одиночества.

Какой спектакль Вам сразу приходит на ум для китайского зрителя?

Я бы хотел показать «Дураков с периферии», но не уверен, что язык Платонова совпадет с их настроением. Да, и давайте подумаем, какова сверхзадача по отношению к китайскому зрителю? Если, предположим, ошарашить и удивить без всякой гарантии на взаимопонимание, то я бы показал «Смертельный номер», а вот если попытаться достучаться до души наших соседей, то это – «Квадратура круга». Ощущение «Я» во взаимоотношениях с социумом для них очень актуально, не перечеркивая одного другим, нахождение себя в гармонии с окружающим миром.

Возвращаясь к театральному форуму в Корее, хотелось бы Вас поблагодарить за высказанную идею внести Систему Станиславского в список нематериальных ценностей ЮНЕСКО. Поднимался ли раньше такой вопрос?

Именно в таком виде я не слышал, но то, что система Станиславского сегодня ключ к пониманию глубинных процессов человеческой души – однозначно. От системы Станиславского можно отказаться, но ее нужно знать! Она не взялась из ниоткуда, он систематизировал и практики дыхания и работы с голосом, обобщил весь огромный опыт и освоил его практически — через создание театра.

Сегодня большинство деятелей искусства – в том или ином виде — ученики Станиславского, эта система не нуждается в рекламе, но нуждается во внимании и заботе в статусе культурного наследия России. Ее надо обязательно развивать, делиться со всем миром, осознавая, что именно мы имеем. Мне представляются очень интересными проекты вокруг школы Станиславского с азиатскими актерами.

Может это надо внедрить в качестве спецкурса для иностранных студентов в нашей Академии искусств, ведь у нас успешно учатся музыке иностранцы, есть опыт такого взаимодействия?

Экспериментировать обязательно надо. Нашей Школе Станиславского не хватает здоровых амбиций, мы сиротливо стоим в некоем отдалении, не заявляя о себе. В этой связи работа тех фестивалей в России, которая призвана находить те театры, которые безгранично преданы школе русского психологического театра, вызывает неподдельное уважение. Мы часто смотрим в сторону европейского театра в поисках новизны, что тоже необходимо. Основа европейского театра – это форма, поиск формы для них идея фикс и с развитием кинематографа это направление только усилилось. Сегодня визуальный ряд театра безумно важен, но если актер может играть, стоя «на носовом платке», создавая своей игрой центр Театральной Вселенной, это берет за душу, а не только радует глаз.

Вы думаете, если системе Станиславского присвоят статус национального культурного наследия, то судьба русского репертуарного театра будет спасена?

Да, уверен.

Вы помните эпизод в Якумо, когда иностранные коллеги узнали, что русские привезли пантомиму, а не ожидаемого всеми Чехова, некоторые до просмотра нашего спектакля ходили удрученные. Однако методы в создании образов «Стрелочника» — родом из системы Станиславского?

Этот спектакль – наш эксперимент, который начался среди актеров благодаря Роману Колотухину, я его поддерживаю, поскольку необходимо всегда бороться со штампами. Об этом сам Станиславский говорил, боролся со своими. Наступает период, когда любая эстетика переживает самою себя, например, если играют Чехова, то это обычно многозначительно и задумчиво – так принято, и тогда театр из живого процесса превращается в формальность.

Самый мощный всплеск появления различных форм искусства, в которых была использована система Станиславского, наблюдался в 20-х — начале 30-х гг. ХХ в. Когда все, кто работал со Станиславским, стали прививать психологический театр к разным «деревьям», начиная с пантомимы и до оперы – то была попытка расширить границы психологического театра, и эти эксперименты оправданы. Психологический театр — не театр одной формы, он разнообразен! Помню, у нас на первом курсе театрального факультета даже было такое упражнение – цирк, потому что актер психологического театра как и артист классического балета, должен уметь ВСЁ.

Префектура Симанэ, где ваш театр был на фестивале в Якумо, родина театрального режиссера–новатора, создателя нового драматического театра в Японии Симамура Хогэцу. В репертуаре его театра было немало русских авторов. Как известно, Катюша Маслова – звездная роль ведущей актрисы его театра. В 1915 г. он был с гастролями здесь во Владивостоке. Когда-то мы говорили о том, чтобы отметить в 2015 г. 100-летний юбилей его гастролей…

Мы не можем пропустить этой даты, имя Симамура Хогэцу для японского драматического театра, созданного по европейскому образцу, значит ничуть не меньше, нежели для нас имя Станиславского или Чехова. После саммита-2012 культурные связи будут только развиваться дальше, без этого невозможно развитие нашего общества здесь, если и есть будущее у нашего города, то только в качестве проводника культур на ДВ. А работать мы должны над поиском объединяющих нас идей, имен людей, творчество которых связывало нас. Не можем пропускать эту дату, обязаны уделить ему внимание, творчество этого человека ярко иллюстрирует, что наши культуры двигались рядом и пересекались. Об этом, к сожалению, мало кто знает.

Возможно, наилучшей идеей отметить эту дату стала бы постановка «Воскресенья», на премьеру которого пригласить наших японских друзей – Оргкомитет Фестиваля в Якумо, жителей города Гоцу, города Якумо, которые нас гостеприимно принимали, артистов кагура, автора биографии Симамура Хогэцу и его творческого пути г-на Ивамати, который нас провел по местам малой родины Симамура Хогэцу, всех наших друзей из других стран, с кем мы познакомились и успели подружиться во время фестиваля в Якумо. А сейчас наших друзей прибавилось, — к ним присоединяются коллеги из Кореи.

3 thoughts on “ОБЩИЕ БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ

  1. Japan Center

    Театральный мост
    https://www.tvkultura.ru/news.html?id=871768&cid=42
    надо бы не только европейскую современную драматургию, но и азиатскую сюда завести — очень не хватает переводов современных авторов

Добавить комментарий