До конца года нас ждет еще немало открытий. С 29 февраля по 6 марта 2016 г. в ознаменование 25-летия дружеских отношений между префектурой Тоттори и Приморским краем Тоттори подарила жителям Владивостока и края два проекта: гастрономический и эстетический. И, по словам друзей из Тоттори, это только начало. Ежегодно с 2010 г. префектура Тоттори изумляет нас своими культурными проектами: мы уже познакомились с искусством осибана, оригами, керамики, регулярно проходят спортивные соревнования между нашими регионами.
Видимо, ради знаменательной даты Шестые дни культуры Тоттори были насыщенными больше, чем обычно мы ждем от Тоттори. Жители Владивостока и до признания японской кухни в 2013 г. нематериальным культурным мировым наследием по версии ЮНЕСКО знали о её диетических преимуществах, поэтому идея «попробовать Тоттори на вкус» быстро разнеслась по городу. Кстати, если кто-то хочет продолжить пробовать уже в Тоттори, не пропустите в конце августа чартерный рейс (см. приложение: Word-файл) в эту префектуру. Самые увлеченные могут уточнить условия и стоимость у представителей префектуры на майской туристической выставке PITE.
Если гастрономический проект реализовался успешно, то как отзовется в душе приморцев искусство каллиграфии – сёдо: — ведь к его восприятию необходимо быть подготовленным. Волнения оказались напрасными, желающих записаться на мастер-классы было более, чем достаточно. Язык и письменность любого народа – национальное сокровище, им делятся с теми, кто способен оценить. Выставка каллиграфии невероятно красиво и торжественно смотрелась в обновленных залах Приморской государственной картинной галереи на Партизанском проспекте. «Паспарту» свитков сочетались с оригинальным цветом стен, подчеркивая динамику кисти молодых авторов.
Мы привыкли думать, что мастера традиционных видов искусства сплошь древние старцы. Но Тоттори намеренно пригласили познакомиться с Владивостоком свое будущее – школьников – ведь 25 лет для дружбы между соседними регионами можно расценивать как хорошее начало, кто-то должен продолжить начатое. Конечно, к нам приехали не совсем обычные школьники. Ученицы мастера сёдо ЯМАГУТИ Акеми – это сплоченный коллектив изучающих под ее руководством не только каллиграфию, но и новые методы подачи этого искусства.
Несмотря на свой юный возраст каллиграфы демонстрируют в своих работах твердую руку и натренированный глазомер. Если вам удалось посмотреть выставку, думаю, вы заметили влияние стиля письма сэнсэя на своих учеников. Это хорошо видно в энергичных чертах, угловатых и иногда изломанных линиях. Написанный текст как будто спешит к вам навстречу, отрываясь от поверхности. Авторы знают, что сложность иероглифов может остудить концентрацию зрителя, отвести глаза, рассеять его внимание. Поэтому подача текста должна быть эмоциональной, авторской. Тексты написаны с большой любовью к зрителю, с желанием поделиться своими мыслями.
Скромно между окон висели небольшие работы самой г-жи Ямагути. Я не сразу поняла, кто это СИБАТА Кёкутэй, оказалось, это творческий псевдоним сэнсэя. Работы написаны тонкой кистью, иероглифы выбраны сложные, тушь светлее, чем обычно, так лучше смотрится на серебристом фоне. Если вы пробовали писать иероглифы, то легко можете понять трепет перед сложными многочертовыми символами. От начала и до конца необходимо помнить все черты, их порядок написания, а если мы говорим о произведении искусства, то сюда необходимо добавить вдохновение и талант.
Сэнсэй нашла время перед мастер-классами, чтобы ответить на вопросы, которые меня начали интересовать еще с того момента, как мы получили информацию из Тоттори о готовящихся мероприятиях. Творческая биография сэнсэя уже тогда впечатлила: вступить на путь мастера каллиграфии все равно, что профессионально заниматься, например, музыкой. Если вдруг окажется, что нет таланта, то многие годы обучения превращаются в обманутые ожидания и потерю профессиональных ориентиров. Биография сэнсэя, которую мы имели возможность прочитать заранее, означала, что она обладает талантом, признанным в профессиональной среде и ярко явленным.
На мой вопрос, когда она поняла, что талантлива, сэнсэй с юмором ответила, что первые шаги в сёдо: ей «пришлось» сделать. В детском саду, когда дети изучают самое простое – азбуку хирагана и рисуют простые картинки, сэнсэй тоже это делала, и однажды ее мама увидела на выставке детского сада работу своей дочери. Работа маму удивила до невозможности, но неприятно. Так неуклюже написать надо было суметь. С тех пор мама отдала свою Акеми в каллиграфический класс.
В общении Ямагути-сэнсэй очень открытый человек, она готова поделиться всем, что умеет. Когда я поняла, что контакт состоялся, попросила сэнсэя написать некое ободряющее послание для всех наших слушателей курсов японского языка в Японском центре. Дело в том, что на курсах основные потери в количестве учащихся происходят в тот момент, когда появляется много иероглифов. Это удивительно, но не грамматика пугает наших слушателей, а именно столкновение с этими картинами чужого мировоззрения. Недаром наши ученики вспоминают Алису Льюиса Кэрролла в Зазеркалье. Вспомните совет Льва Алисе сначала раздать пудинг, а потом его поделить. Так и с иероглифами: необходимо мысленно написать сначала иероглиф, а потом нанести его кистью на бумагу. Сэнсэй энергично написала нам на одном дыхании: «Японские иероглифы красивые, дерзайте!».
Иероглифы учить тяжело всем, не надо думать, что японским детям легко их запоминать. Процесс все тот же: пока не пропишешь несчетное количество раз, не запомнишь, пока рука не запомнит. Мы попросили также ее воспитанниц написать для наших слушателей свои любимые иероглифы. От ответственности девочки разрумянились, серьезно тренировались, кто-то сосредоточенно писал сначала пальцем на листе, чтобы правильно соотнести размеры элементов иероглифа, а некоторые даже переписали свои первоначальные работы, чтобы все они вместе смотрелись в одном стиле. Мы отсканировали листы, к сожалению формат А4 «съел» поля, и «белого» стало меньше, чем в оригинале. Приносим свои извинения.
Выставка каллиграфических работ открылась 29 февраля, а 5 марта сэнсэй с девочками подготовили перфоманс – некое представление для жителей города. На глазах у публики семь учениц сэнсэя слаженно нанесли рисунок и текст на бумажное полотно 3х5 метров. С подобными шоу ученики успешно выступали на Всеяпонском конкурсе по каллиграфии и заняли призовые места. Проводить такие перфомансы было решено девять лет назад на культурном совете школы Ёнаго Ниси на педсовете учителей традиционных видов искусств. Преподаватели думали о том, чтобы регулярные выставки сёдо: были более популярны, а для этого необходимо объяснить, как рождается иероглиф, — пояснила сэнсэй в разговоре.
Мне было интересно, как оцениваются работы школьников на Всеяпонских конкурсах каллиграфии. Ямагути-сан объяснила, что первое, на что смотрят судьи, – это чистота линий, нажим на кисть, баланс между белым и черным (то есть пустым пространством и заполненным символами), настроение. По словам сэнсэя, количество ее учеников последнее время увеличилось. Все хотят участвовать в перфомансе, школьников привлекает возможность не только проявить свои индивидуальные способности – участники команды должны быть все примерно на одном высоком уровне, но и научиться слаженно работать в команде. Недаром это называется перформанс.
Глядя на их действия, на ум приходит аналогия с театральным или спортивным коллективом, где действия оправданы необходимостью, нет суеты и все выверено, иначе можно все испортить. Даже движения порхающих бабочек (этот эффект усиливали декоративные банты, имитирующие специальные шнуры, которыми мастера фиксируют рукава кимоно, чтобы не мешали при работе) были не случайны, — широкие штаны-брюки при движении помогали поднять легкий ветерок, это помогает высушить тушь, чтобы надпись не потекла. Представление заняло 8 минут, за это время все должно быть готово, поэтому пришлось прибегнуть к промокашке огромных размеров.
Иероглифы часто обвиняют в том, что они отнимают у японских детей то время, которое они могли бы потратить на развитие креативности. В период Мэйдзи (1868 – 1912) даже было высказано радикальное предложение упразднить иероглифы и усилить изучение английского языка, чтобы в кратчайшие сроки догнать западную цивилизацию. Как мы знаем, японцы ее догнали без таких экстравагантных шагов. На мой вопрос, что по этому поводу думает сэнсэй, отрывает ли изучение иероглифики японских детей от креативности, сэнсэй очень удивилась. Наоборот, — убежденно сказала Ямагути-сан, — каллиграфия дает вам безграничные возможности выразить себя. Возьмем, например, слово «дождь», — продолжает сэнсэй, — его можно по-разному написать. Дождь разный бывает, и настроение вызывает разное. Его можно написать азбукой хираганой или катаканой, можно тонкой кистью, можно толстой, можно на кисть нажимать, а можно легко ею водить по поверхности. Вариантов великое множество, вы сами решаете, какой ваш дождь.
Рано или поздно ученики уйдут в большую жизнь, чему сэнсэй хотела бы научить их через изучение каллиграфии, — допытывалась я у сэнсэя, понимая, что вряд ли еще в ближайшем будущем мне удастся поговорить с мастером такого уровня. Ямагути-сэнсэй недолго думала, отвечая на этот вопрос, она сказала о том, что в каллиграфии ценится умение найти гармоничное соотношение элементов на листе так, чтобы соседние иероглифы не конфликтовали друг с другом. То же самое касается и жизни: вы должны найти свое место и быть в гармонии с теми, кто рядом.
Благодарим за фото Юрия Мальцева
Ольга Сумарокова
Оля, отличная статья. С удивлением прочитала о бытующем мнении, что «каллиграфия тормозит развитие креативности». Всегда думала, что более креативного творчества и не придумать. Сэнсей потрясающая!
Жанна, спасибо, по-моему, это был Мори Аринори, который настаивал на этом, не стала уже приводить здесь его теорию, чтобы не перегружать текст 🙂
Мои поздравления с великолепным праздником Тоттори во Владивостоке!Пусть так растет наша дружба на века!