Хироюки Ицуки и песня Софии

1966 год ознаменовался появлением в литературном мире начинающего писателя, который произвел сенсацию в стране. Роман «Прощайте, московские стиляги», опубликованный в литературном журнале «Сёсэцу Гендай» сотрудником рекламного агентства Хироюки Ицуки (1932 –) с восторгом встретили не только видные писатели страны, о нем заговорила, можно сказать, почти вся Япония, чему способствовала еще и экранизация этого произведения киностудией «Тохо». Японцы впервые узнали из этого кинофильма о жизни молодых людей в столице Советского Союза, закрытого в те годы за железным занавесом. В Советском Союзе начинающего японского писателя тоже не оставили без внимания. Власти страны Советов за этот роман определили Ицуки персоной «нон грата» и только через двадцать лет ему был разрешен въезд в Россию, в качестве ведущего в документальном фильме об «Эрмитаже» в Ленинграде, поставленным одной телекомпанией Японии.

Хироюки Ицуки родился в семье преподавателя школы в префектуре Фукуока (о. Кюсю). После окончания средней школы он поступает в университет «Васэда», в факультет русского языка, но на третьем курсе его исключают по предмету за неуплату в срок за правоучение. Бросившему учебу молодому человеку поступить на постоянную работу было очень трудно, но жить, ведь, надо. Чем только Ицуки не занимался в те годы, чтобы хотя бы раз в день заморить червячка. В поисках заработка он был вынужден продавать иногда даже свою кровь, о чем пишет впоследствии в собрании эссе «Дуновение ветра». Но вскоре ему удается поступить на работу в рекламное агентство, и к нему начинают поступать заказы на сочинение слов для рекламных роликов. У будущего писателя проявляется способность к письму.

В 1965 году Ицуки женится на дочери мэра Канадзава. Кстати, псевдоним «Ицуки» он взял от девичьей фамилии жены Рэйко. Вскоре фирма посылает его в командировку по странам Восточной Европы и России для сбора рекламного материала. В Москве он знакомится с беспризорниками и подпольными джазменами, которые ведут свободный образ жизни, проводя много времени в закрытых ночных клубах или на скачках на ипподроме на Беговой улице.

Под шокирующим впечатлением этого незабываемого знакомства на обратном пути, еще в самолете, в его блокноте появляются первые строчки будущего романа «Прощайте московские стиляги». Я, лично, прочитал это произведение на одном вздохе, тем более, что как раз в описываемое в нем время я часто отправлялся на гастроли «Ройял Найтс» по городам Союза, но ничего подобного не приходилось видеть. В свободное от концертов время нас водили по музеям, местным достопримечательностям, т.е. местам, доступным только для туристов. Правда, однажды в Киеве мы испытали нечто похожее, описываемое в романе…

После концерта, когда время близилось к полуночи, в мой номер звонит сопровождающий от Госконцерта и сообщает об исчезновении из гостиницы наших музыкантов. Вместе с ним и менеджером мы выехали на милицейском Рафике в ночной поиск пропавших коллег. Но милиция, видимо, знала, где могут находиться музыканты. Через два квартала за гостиницей «Днепр» милицейская машина останавливается перед рестораном без вывески.

Мы опускаемся по лестнице в подвальное помещение и через плотную завесу сигаретного дыма видим на сцене наших музыкантов, исполняющих вместе с киевскими музыкантами джазовый номер. Оказывается, местные джазмены после концерта пригласили наших ребят в этот клуб, чтобы поимпровизировать в стиле jam session («джем сейшн» – музыкальная сессия, во время которой музыканты играют без каких-либо специальных приготовлений или определенного соглашения). Наш пианист–концертмейстер сидит за роялем, а ему в такт подыгрывает киевский саксофонист. Далее эстафета игры переносится к гитаристу, который импровизирует 36 тактов заданной мелодии. Яркое свидетельство тому, что музыка не имеет границ. Музыканты, без знания языка прекрасно понимали друг друга, и играли, обмениваясь лишь взглядами.

Спустя год после публикации «Московских стиляг» Ицуки становится лауреатом литературной премии «Наоки» за произведение «Посмотри на побледневшую лошадь». В этом романе автор рассказывает о приключениях журналиста, отправившегося за железный занавес, в СССР в поисках литературного произведения инакомыслящего писателя.

Нужно сказать, что Хироюки Ицуки очень плодовитый писатель. Только одна серия его сочинений «Ворота молодежи» (Сэйсюн но мон) насчитывает 12 томов, а если говорить о полном собрании его сочинений, среди которых нет-нет, да многомиллионные такие хиты, как «Времена Нацуко» и другие, боюсь, не хватит места на этих страницах.

На выставке рисунков супруги Хироюки Ицуки Рэйко-сан (Слева Ицуки, справа – автор статьи)

С писателем я познакомился совершенно случайно. В 1990 году Лондонский театр драмы приехал на гастроли в Японию с произведениями Шекспира. Бывший режиссер театра на Таганке, а ныне художественный руководитель лондонского театра Юрий Любимов показал японскому зрителю свою постановку «Гамлета». После первого спектакля японская телекомпания NHK пригласила Любимова для беседы с Хироюки Ицуки. Беседа шла с синхронным переводом. Высказывания Ицуки на русский язык переводил я. После работы я набрался храбрости и подошел к Ицуки, чтобы выразить свое уважение к любимому писателю и преподнести компактный диск с русскими песнями в исполнении квартета Ройял Найтс. После интервью с Любимовым Ицуки собирался в другую радиостанцию для очередной передачи и, неожиданно предложил мне выступить вместе с ним в радиопередаче, в которой потом звучали наши «Журавли» (Яна Френкеля). С тех пор редакция издательств, которые печатают произведения Ицуки, присылают мне его новые книги.

В 1991 году исполняется 25 лет литературной деятельности писателя, в ознаменование которой токийская телекомпания (4-й канал) предложила выступить Ицуки в постановке документального фильма о «песне Софии», вместе с которой в 1792 году вернулся из Петербурга легендарный японский капитан шхуны Дайкокуя Кодаю после 9-летнего пребывания в России. По словам Кодаю известно, что, песню "Ах, скучно мне на чужой стороне" сочинила Софья Буш, дочь смотрителя дворцовых садов в Царском Селе Осипа Буша, у которого он жил несколько месяцев в ожидании приёма у Екатерины II.

«Ах, скучно мне
На чужой стороне!
Всё немило,
Всё постыло.
Друга милого нет,
Друга милого нет,
Не глядел бы я на свет.
Что, бывало, утешало,
О том плачу я».

По рекомендации Ицуки телекомпания пригласила меня сопровождать писателя во время съемок в России. В первых кадрах фильма описывается береговая линия Сироко (ныне Судзука), откуда в 1782 году отправилась в открытое море шхуна Кодаю с экипажем в 16 человек. О дальнейшей судьбе Кодаю и о многолетнем его вынужденном пребывании в России можно говорить очень много, но это отдельный эпизод, а пока съемки фильма о песне Софии проходили главным образом в Петербурге и в Царском селе. Немало ценного материала о японцах, оказавшихся в далеком прошлом на чужбине, было получено в архивах Петербурга, съемочная группа побывала в Царском селе, где, в ожидании аудиенции Екатерины II, Кодаю познакомился с Софией Буш. Артисты «Капеллы им. Глинки», которая недавно отпраздновала свой 530-й юбилей, исполнили для фильма «песню Софии». Кстати, в летописях написано, что самодержец всея Руси Иван Грозный, бывало, сам не только сочинял стихиры, но и управлял солистами этого в то время московского хора. Ныне художественный руководитель и главный дирижер капеллы, народный артист СССР, лауреат Государственных премий Владислав Чернушенко.

После передачи фильма о песне Софии на экранах телевидения Ицуки написал повесть, посвященную этой песне. Последнее время Ицуки обращает основное внимание в своих произведениях на древнюю историю развития буддизма в Японии. И сегодня книжные магазины буквально завалены серией его последних романов об основателе буддийской секты «Дзёдо-Синсю» «Синран» (12 век) и его преемников «Хонэн» и «Рэннъё» (14 век), а ведь писателю скоро исполнится 80 лет!

Никита Ямасита