BEYOND EAST AND WEST

BL

Мне иногда кажется, что секрет популярности Японии и искреннего к ней интереса до сих пор подпитываются ушедшими уже от нас людьми. Это исследователи, этнографы, журналисты, писавшие об этой стране с искренней симпатией. Их тексты вдохновляют последующие поколения, у которых гораздо больше возможности изучить эту страну. Но Япония сильно поменялась по сравнению с тем, что могли наблюдать первооткрыватели. Интеллектуальное наследие людей, которые открывали миру Японию в те времена, когда не летали самолеты, и переезд из Токио в любой отдаленный уголок был приключением, стало золотой коллекцией мирового японоведения.

 

К счастью, за последние 20 лет многие авторы были переведены на русский язык, а русские исследователи, преданные ранее забвению, опубликованы[1]. Одним из таких авторов считается Лавкадио Хёрн (1850-1904). Своим учителем в некотором смысле его считал Бернар Лич (1887-1977), вдохновленный его описанием японской жизни. Настолько, что несколько раз посещал то место, где жил Лавкадио Хёрн, взявший японское имя Коидзуми Якумо, а именно — хорошо знакомый многим приморцам город Мацуэ в префектуре Симанэ.

О Бернаре Личе мы узнали от мастера-керамиста Фукума Сюдзи, когда посещали гончарные мастерские префектуры в июне с.г. Мы были тогда удивлены, как много о нем говорил г-н Фукума, с каким теплом и глубоким чувством благодарности за то, что Лич вместе со своим другом г-ном Янаги (1889-1961)[2] поддержал традиционные ремесла Японии, особенно керамику, а также за дельные советы, которые позволяют до сих пор японским гончарам выживать в современных условиях жесткой конкуренции в том числе и с импортными товарами.

В сентябре 2015 г. в г. Владивосток приедет большая делегация из префектуры Симанэ, нашей дружественной префектуры. К сожалению, мне кажется, мы не до конца понимаем, какое сокровище находится у нас буквально на расстоянии вытянутой руки – я о префектуре Симанэ. Мы также мало знаем о керамических традициях наших соседей. Поэтому мы решили опубликовать перевод небольшого отрывка из книги Бернара Лича «За пределами Востока и Запада»[3] о Мацуэ[4]. Глубокие знания Бернара Лича о Японии были высоко оценены, в свое время он выступал в качестве эксперта для ЮНЭСКО.

«На северо-западном побережье основного острова Японии город Мацуэ растянулся на 20-миль или около того по побережью солёного озера Синдзи. Это тот самый город, о котором писал Лавкадио Хёрн, давая нам первые впечатления о японцах, их быте. Это город, где он жил, женился на дочери самурая, принял японское гражданство и наблюдал за жизнью японцев изнутри. Обо всем этом он писал потрясающим языком и с большой симпатией.

Без сомнения, он привил своим ученикам, которые впервые от него узнали об английском языке, любовь к английской прозе и поэзии. Спустя почти полвека после его смерти, когда я посещал дом Хёрна – обыкновенный японский дом средней руки – я нашел его сохраненным так, как он всё оставил. Рядом – вход в небольшой музей неопределённого вида с немногочисленной иностранной мебелью – письменный стол, стул — и очень любопытная величиной с наперсток металлизированная курительная трубка. 40 тысяч посетителей ежегодно посещают музей в память об этом отстраненном писателе[5]. Лодка под названием Herrun[6] в честь Хёрна стояла на якоре напротив моей гостиницы. Мои друзья пригласили меня на прогулку по озеру…

Мацуэ – столица префектуры Симанэ – был также родовым гнездом клана Мацудайра. Столетие назад даймё Фумаи Мацудайра обладал самой известной в Японии чашкой для чайной церемонии – Оидо «Кидзаемон»[7] (в моей книге переводов Янаги «Неизвестный ремесленник», опубликованной Kodansha International в Токио, есть иллюстрированная глава о ней). Чайная церемония до сих пор пользуется популярностью, и я помню один случай, когда меня почтил визитом пожилой джентльмен невысокого роста, владелец традиционной сакедельни. Он рассчитывал, что мы сможем насладиться небольшой церемонией с ним вместе. Я был очень польщен и обрадован и попросил своего друга приготовить все, что нужно. В фуросики[8] он принес все необходимые принадлежности для приготовления чая. Для чайной церемонии в походных условиях используется чайная чашка размером меньше обычной – так легче и безопаснее переносить. Мне понравилось это почти беззвучное наслаждение чаем, наблюдая за рыбаками на озере.

Дождливым днем, глядя через открытые перегородки сёдзи, я наблюдал за одинокими рыбаками в лодках на якоре с особенными сетями, прикрепленными специальными уключинами к их лодкам, которые они поднимали снова и снова. Они съежились под своими соломенными плащами от дождя в ожидании. Меня всегда поражает выносливость и терпение рыбаков во всем мире, убегающих в мечтательность от ежедневных забот…

Я вспоминаю ночь поминовения[9] всех умерших душ, когда после ужина с друзьями на паре лодок мы отправились по мягким темным водам озера Синдзи, и я писал стихи и рисовал послания мертвым на японских фонариках. Они были как паруса на воображаемой лодке для каждого из нас. Мы направили свой небольшой флот дальше в спокойные воды, плавно двигаясь и удалялись в темноту.

Пока я жил в «Минами Хотел» я спросил хозяина, нет ли в городе продавца традиционной одежды, шёлка, хлопчатобумажной ткани, каких я встречал в других городах, где уже успел побывать. Также меня интересовало, нет ли хорошего оформителя свитков. Он ответил, что есть и тот и другой, и я попросил его сначала позвать второго. Когда тот прибыл, я показал ему несколько своих набросков, сделанных в Гонконге. И спросил, нет ли у него желания помочь мне с выставкой моих рисунков в традиционной японской манере, чтобы сделать правильно выгородку пространства, получить разрешение и .т.п., потому что надо учесть разницу уровня глаз для японских и иностранных зрителей. Он с готовностью согласился. Мы выбрали подходящий материал. Позже мы вместе провели консультацию с продавцом шёлка, у которого я выбрал около 10 неокрашенных или цвета индиго отрезов менее чем по 2 шиллинга за каждый. Затем мы с оформителем сели за подбор материала, цвета, пропорций, подходящих под каждый рисунок.

Всегда находил радостным[10] работать с японскими мастерами в этом широком экспериментальном поле между двумя культурами. Обе стороны вынуждены быть готовы ко взаимному обмену в зависимости от обоюдной интуиции гораздо чаще, чем принимать решения на основе старых традиций. Мне кажется, японцы всегда были готовы к эксперименту и очень чувствительны. Часто интуитивные решения спонтанно появлялись с обеих сторон. Я страшно любил эти моменты.

Янаги со мной работал по японским пропорциям, цвету, текстуре не только для ткани, но и для хорошей бумаги ручной выделки. В некоторой мере я следовал его представлениям о пространстве над и под рисунком или живописью. Хорошо заметно, что японцы оставляют больше свободного пространства сверху, чем внизу рисунка, тогда как мы склонны давать больше места снизу. Кто бы мог подумать, что взгляд с пола[11] так отличается? Позже я делал декоративные финишеры для таких свитков в керамическом стиле Фудзина.[12]

Среди традиционных мастеров поблизости был Эйсиро Абэ[13], создатель васи – японской бумаги. В его деревне недалеко от Мацуэ чистая вода была исключительно подходящей для создания японской бумаги высокого качества, и этот человек был покровителем бумажного ремесла в своей деревне. Здесь до сих пор бумага делается вручную из шелковицы (тутовое дерево) – бумага с высокими впитывающими способностями, которую я использую почти всю свою жизнь рисовальщика. Большинство европейцев считают, что японская бумага сделана из риса, но не в этом случае, однако китайцы действительно делают рыхлую бумагу, на которой сделано много известных рисунков…[14]

Технология создания бумаги вручную требует длительного времени и умения, но высокое качество которое получается впоследствии радует не только создателя, но и пользователя. Янаги и его Общество Мингэй[15] понимали, что людям необходимо сохранить такие ремесленнические деревни живыми и создать условия для продажи продуктов их труда. Трудоемкие ручные производства уже почти заброшены на Западе, но ремесленник и не стоит того, чтобы ему платили, если он не прилагает усилий сохранить естественную радость от труда.

Впервые я пересек Японию для того, чтобы поработать в мастерской Фудзина на небольшом мысе около трех миль к югу от озера Синдзи. В ней работает семья Фунаки, коих я знаю на протяжении трех поколений. И Хамада[16] и Янаги полагали, что я мог бы помочь в освоении английской техники свинцовой глазури. Традиция использовать свинец в глазури была местной особенностью и не была известна в других частях Японии. После возвращения Хамады в 1923 г. он ввел в обиход некоторые английские технологии 18-го и 19-го вв. из Сент-Айвс, которые мы вместе с ним и Майклом Кардью спасли от полного исчезновения. Здесь мне оказали теплый прием…

На моих мастер-классах несколько участников отложили все свои обязанности, чтобы помочь — снабдить меня глиной, копировать мои формы и вообще помогать неутомимо и прилежно[17]. Каждое утро один молодой гончар приходил до 8 часов утра, преодолевая на велосипеде расстояние в 20 миль с другого конца озера, где располагалась деревушка крестьян-буддистов – Братство Сюссай – они делали керамику в своих домах. Я видел самоотверженную концентрацию этого молодого человека.

Мититада Фунаки стал мои другом. Его работы отражали его собственный вкус, но имели английский намек, хотя внутри были чисто японскими. Я побывал в Мацуэ по крайней мере четыре раза за все время, и в последний мой приезд Мититада был болен. Когда мы расставались, оба понимали, что это наша последняя встреча, и он просил присмотреть за его сыном Кендзи, который займет его место, и я обещал. Кендзи впоследствии приехал в Англию на год и хорошо и счастливо работал с моим сыном Дэвидом в его мастерской в Bovey Tracey в Девоне, сосредоточившись на средневековой технике свинцовой глазури.

Я хочу вернуться к Братству Сюссай и моим отношениям между мной, Янаги и Кендзи. Перед тем как Янаги ушел из жизни в 1961 г., он умолял меня посетить их поселение еще раз, он переживал, что Амида (Будда) не сможет помочь им в создании красивых керамических работ. Понимаю его задумку только сейчас, тогда он осознавал, что им – новоиспеченным гончарам — вряд ли усвоить обе культурные традиции без помощи опытного художника. Янаги выразился предельно ясно, что роль таких художников в эволюции сродни лоцманам, — будучи образованными и информированными, — такие люди могут заставить работать сознание больше и эффективнее.

Годы спустя я приехал в это поселение благочестивых людей и был тронут верой коммуны в Амида (Будда). Когда в 1961 г. я появился там снова, меня встречали с тем же теплом, и мы разделили трапезу на полу в окружении отобранных ими гончарных работ на полках. Они тут же принялись говорить о своих проблемах. Они искали мою помощь, сформулировав вопрос примерно так: «Лич-сэнсэй, мы ведем здесь благочестивый образ жизни, посвятив себя Будде, и получаем его поддержку во всем, кроме способности творить хорошие гончарные изделия, можешь ли ты нам что-то посоветовать?»

Это был тот самый вопрос, которого я очень боялся, потому что не знал на него ответа. «Конечно, — продолжал говорящий, — у тебя есть соображения как «Наша Сила» и индивидуальный вкус могут дополнить друг друга». До меня они спрашивали уже Хамаду, его ответ расстроил их, потому что он им сказал то же, что и я. А я сказал, что мне кажется, что здесь не обойтись без лидера и наставника.

— Но, — ответил мне собеседник, — никто из нас не знает, что значит быть лидером.

— Может ли кто-то из вас быть выбран скажем, как настоятель?

— Нет, нет, никто из нас не обладает таким авторитетом.

К вечеру достали одеяла, и мы расположились на ночлег на татами. Рано утром я проснулся от звука чтения буддийских сутр нараспев. Мне хотелось, чтобы они пригласили меня присоединиться к ним, хотя я совсем так не умею петь. Мы позавтракали вместе и они упросили меня принести мою тетрадь для набросков и проанализировать уже сделанные ими гончарные работы. Я так и сделал. Много изделий были более или менее похожи на английские образцы кувшинов с ручкой. Я показал, как ручки должны быть прикреплены, как надо сделать носик для того, чтобы вода лилась направленной струей и т.п.

Во время этой работы приехал Кендзи Фунаки на своем велосипеде, быстро сел за свободный гончарный круг и попросил меня обратить внимание и на него. Чисто английский кувшин был почти готов, когда я подошел к его гончарному кругу. Все братья бросили свои занятия, подошли к нам, чтобы послушать, о чем мы будем говорить. Я окинул взглядом его произведение и сказал: «Сосуд хорошо поднят с основания по кругу до скатов, но когда начинается переход от выпуклой части к сужению в области горлышка, это сделано нечетко; нет баланса разных по форме частей, вертикальное горлышко не переходит в носик, постарайся последним движением в самой верхней части сосуда сделать ободок с носиком».

Как только Кендзи всё исправил, вся группа единогласно воскликнула: «он ожил!» ещё до того, как я подтвердил очевидное. Я отступил в задумчивости…другая Сила вмешалась в работу – не моя и даже не навыки Кендзи, и даже не глина и не хороший гончарный круг, но некое отсутствие какого бы то ни было настойчивого эго, что препятствует рождению хорошей гончарной работы, и объект появился как бы сам собой. Единственный мой вклад в это – знания о средневековых английских традициях и форме.

Оставалась проблема, кто мог бы им помочь в будущем. Я полагал, что если бы Кендзи Фунаки мог бы проводить у них хотя бы один день в месяц, это могло бы привести к хорошему результату. Вопросы, мучавшие меня тогда, касались не только гончарных мастеров на Востоке, но и во всем мире. С одной стороны, мы видим исчезновение всех многочисленных традиций, доставшихся нам в наследство от коллективной жизни, а, с другой стороны, рождение редких по красоте работ у индивидуальных мастеров или, как следствие, в промышленности. Может, я пессимист? Нет. Я верю, что человечество найдет новый способ получать удовольствие от работы. Я не думаю, что это произойдет мгновенно по мановению волшебной палочки. Развитие науки происходит так быстро, что молодежь сталкивается внезапно с необходимостью изучать и воспринимать историю и знания целого мира. И я все еще оптимист».

Благодарность: С. Вакацуки, Дж.Тюдор, Д. Аракава, О. Миргалиева


[1] Елисеев С.Г. https://www.jp-club.ru/s-g-eliseev-kak-issledovatel-yaponskoj-literatury/, Невский Н.А. https://www.jp-club.ru/nevskie-chteniya/, Мацокин Н.П. https://www.jp-club.ru/o-trudax-i-napravleniyax-nauchno-issledovatelskoj-deyatelnosti-nikolaya-petrovicha-macokina-1886-1937/, Спальвин Е.Г. https://www.jp-club.ru/roli-mezhdu-nami-otchetlivo-ne-raspredeleny/ и многие другие.

[2] Янаги Соэцу, вдохновитель и основатель движения за народное творчество «Мингэй ундо».

[3] Bernard Leach. Beyond East and West. Memoirs, Portraits & Essays. Faber and Faber. London-Boston, 1985, 320 p.

[4] Там же. Стр. 184-190 Бернар Лич пишет о своих посещениях Мацуэ в 1934-1935 гг.

[5] Музей и дом, где жил Лавкадио Хёрн (Lafcadio Hearn Memorial Museum www.matsue-tourism.or.jp/yakumo/yakumo_k.htm), по-прежнему открыт для всех по адресу 690-0872, 322 Okudani-cho, Matsue City, Shimane Prefecture, phone 0852-21-2147 E-mail: yakumo-k@web-sanin.co.jp Стараниями внука Хёрна г-на Коидзуми Бон https://www.jp-club.ru/yaponskoe-eho-keltskoy-melodii/ фонды музея пополнились личными вещами Лавкадио Хёрна, музей участвует в различных международных проектах и выставках. Музей находится в живописном месте – на берегу призамкового рва.

[6] «Herrun» — вариант японского произношения фамилии Лавкадио Хёрна.

[7] Упомянутой книги Лича у нас нет, но есть National Treasures Of Japan – краткая энциклопедия национальных сокровищ Японии, где данная чашка 大井戸茶碗 «о:идо тяван», известная под именем «Кидзаемон» 喜左衛門 была сделана в 15-16 в. в Корее, сейчас хранится в Кохо-ан, Киото

kizaemon

(для справки: «…Огромный комплекс Дайтокудзи, состоящий более чем из двадцати самостоятельных храмов со множеством самых разнообразных садов, имеет целый ряд чайных павильонов, строившихся на протяжении 17—18 веков. Только ансамблю храма Кохо-ан принадлежат три знаменитых чайных павильона — Бозэн, Дзикин-юкэн и Санундзё. Композиция первых двух связана с именем знаменитого мастера чая Кобори Энею (1579—1647)….» (цит. по https://landscape.totalarch.com/node/5). В энциклопедии чашку можно найти под № 155 (National Treasures Of Japan. Yomiuru Shinbun, 2000). Вот, что о ней пишут в энциклопедии: «Идо-тяван пользовались простые люди в Корее, впоследствии эту форму оценили в чайной церемонии благодаря её «сельской» атмосфере, которая созвучна эстетике "ваби". Среди чайных чашек этого вида О:идо-тяван по имени Кидзаэмон является самой известной благодаря своему мощному стилю. Внутри чашка свободна и глубока, "кодай" (ободок-подставка) брутально выточен, рядом с кодай осталась грубыми кусками несгоревшая глазурь "кайраги" — вот основные моменты прелести этой чашки. Цвет глазури – цвет зрелых плодов мушмулы – и она вся покрыта "каннью" — трещины на всей поверхности. Свое имя "Кизаэмон" чашка получила вслед за своим владельцем — раньше эту чашу имел некий Такэда Кидзаэмон, а потом её приобрел Хонда Тадаёси, князь Ното, поэтому называют ее также "Хонда идо". Позже ее приобретали Накамура Сосэцу, Тоу (Цуцуми) и Мацудаира Фумаи. Есть легенда, что тот, кто владеет этой чашей, тяжело заболевает, и Фумаи тоже серьезно заболел. Поэтому жена Фумаи пожертвовала ее в храм Дайтокудзи, в Кохо-ан в городе Киото, до сих пор чаша является сокровищем храма Дайтокудзи.

[8] Квадратный кусок ткани, используемый как сумка в старые времена, способы упаковки для разных предметов до сих пор используются в индустрии подарков, хранении вещей, иногда по прямому назначению – для переноски.

[9] Праздник О-бон (середина августа), когда на воду спускают фонарики в память об умерших.

[10] Напомнило интервью с А.Ф. Прасолом «Мне нравится с японцами работать» https://www.jp-club.ru/mne-nravitsya-s-yapontsami-rabotat/

[11] Имеется в виду японская традиция сидеть на полу.

[12] Фудзина — один из керамических стилей префектуры Симанэ www.pref.shimane.lg.jp

[13] Мастерскую Абэ и музей бумаги https://abe-eishirou.jp/ можно до сих пор посетить недалеко от Мацуэ. В небольшом выставочном зале вы сможете увидеть декоративные керамические блюда, сделанные Бернаром Личем и его знаменитыми друзьями-японскими керамистами.

[14] Здесь мы сокращаем текст, поскольку здесь автор подробно описывает технологию изготовления бумаги по рецепту семьи Абэ.

[15] Янаги Соэцу, создатель движения Мингэй (народного творчества)

[16] Хамада Сёдзи 浜田庄司(1894-1978), известный гончар народного стиля «Мингэй» 民芸

[17] Среди этих помощников, видимо был и Фукума Сюдзи (мастерская Юматигама), где мы побывали в июне 2015 г.

Похожие записи:

  • КЕРАМИКА В ОЛИМПИЙСКОМ РЕЗЕРВЕ
    июня, 11, 2015 | Декоративно-прикладное искусствоТуристические ресурсы, Путешествия |
    Олимпийский Токио плюс
    Вы уже запланировали, на какие матчи Олимпиады 2020 в Токио пойдете? Времени составить захватывающий план путешествия в Японию остается не очень много. Гостиницы расходятся заранее, особенно те из них, что находятся в удобных местах, не говоря уже о рёканах[1]. Олимпиада в Токио – шанс не только принять участие в грандиозном международном празднике спорта,
  • Японское эхо кельтской мелодии
    января, 28, 2010 | ИнтервьюПобратимы |
    Представляем вашему вниманию интервью с Коидзуми Бон, правнуком известного исследователя Японии, нежно любившего эту страну и оставившего замечательные литературные труды, посвященные нравам и обычаям, климату и природе страны, Коидзуми Якумо (Лавкадио Хёрн) (1850-1904).
    Коидзуми-сан, наш сегодняшний собеседник, имеет необычное для японцев имя Бон, что в переводе с французского значит «хороший». Это действительно так, на
  • ПЕЙЗАЖИ НА ДНЕ ЧАШКИ
    августа, 9, 2010 | Ассоциация стажеровЧайная церемония |
    Префектура Симанэ — Земля богов – место, куда хочется возвращаться снова и снова, где так бережно сохраняются традиции и культура японского народа, человеческие ценности и природа!!!
    В рамках культурного обмена при поддержке Префектурального управления Симанэ с 16.07 по 18.07. этого года состоялась стажировка девяти членов Клуба любителей японской культуры при Японском центре во Владивостоке. Целью стажировки
  • Туристический маршрут по Мацуэ к привидениям
    января, 28, 2010 | Туристические ресурсы, Путешествия |
    LAFCADIO HEARN’s MATSUE GHOST TOUR
    NPO Общество изучения туризма Мацуэ Shimane-ken, Matsue-shi, Tonomachi 428 banchi tel: 0852-23-5470 @ mail: m.oshiro@web.sanin.co.jp HP www.matsue-tourism.or.jp
    Тёмная ночь…а мы посетим места, связанные с «рассказами о привидениях», записанные Лавкадио Хёрном (Коидзуми Якумо)…
    Давайте попробуем на себе испытать те
  • ПРИКОСНОВЕНИЕ К ВОЛШЕБСТВУ ЧАЙНОЙ ЦЕРЕМОНИИ
    июля, 22, 2010 | Чайная церемония |
    Группа любителей чайной церемонии во главе с М. Холкиной посетила г. Мацуэ (префектура Симанэ).  Визит проходил при поддержке Префектурального управления Симанэ.

    お茶の種類や香りの違いを学ぶ日本文化同好会の会員たち
     

    島根県と友好交流提携するロシア沿海地方のウラジオストク市にある日本センターの日本文化同好会の会員9人が16日、茶道の体験研修のために松江市を訪れ、茶の湯の魅力に触れた。 県は1991年にロシア沿海地方と友好交流提携を結んで以来、日本文化の体験研修に招く一方、ウラジオストク市で安来節の公演を開くなど、相互交流を図っている。 今回来県したのは、外務省が置く日本センターの日本文化同好会の「茶道クラブ」に通う住民たち。16日は松江市天神町の中村茶舗を訪れ、茶道具の説明を受けたほか、製茶工場を見学して香りをかぎながら、種類を学んだ。普段から同クラブで煎茶(せんちゃ)や抹茶を飲むという会員たちも、あらためて種類の多さに驚いていた。 2度目の来日となったボーロビヨーワ・イリーナさん(55)は「勉強しながら、お茶を楽しめた。抹茶がとてもおいしかった」と喜んだ。 一行は18日まで滞在し、松江、出雲両市で禅や茶道体験、日本庭園の見学などをする。 【詳しくは本紙紙面をご覧ください】
    Источник: https://www.sanin-chuo.co.jp/news/modules/news/article.php?storyid=520837004
    Члены клуба любителей японской культуры познакомились

One thought on “BEYOND EAST AND WEST

  1. Наталья

    Спасибо за основательную статью.
    Побывав дважды в преф. Симанэ и в г. Мацуэ всем рекомендую посетить эти очаровательные места. Мечтаю побывать там в октябре на Великой чайной церемонии в За́мке Мацуэ (松江城), и конечно прикупить и керамики, и чая, и сладостей и бумаги ручной работы. Чайная чаша 大井戸茶碗 прекрасна, но и сегодня в преф. Симанэ можно приобрести не менее великолепные керамические изделия, в том числе и чайные чаши. Знаменитого мастера чая и садов зовут Кобори Энсю (小堀遠州 — Kobori Enshū).

Добавить комментарий