«Из дорожного мешка», часть 2-я

или Как мы изучаем историю и культуру Японии, или опыт участия в русских конференциях

Продолжение. Начало можно прочитать здесь

А.М. Сулейменова

11-13 февраля 2013 г. прошла очередная, 15-я по счету, конференция «История и культура традиционной Японии», которая проводится в Российском государственном гуманитарном университете под «мудрым» руководством Александра Николаевича Мещерякова (профессор, доктор исторических наук). Конференция проводится всегда в очень теплой атмосфере, в ней принимают участие не только профессоры и доценты, исследователи, но и просто студенты, аспиранты, увлеченные японским историческим знанием. Стоит отметить хотя бы то, что начал председательствующий в первый день А.Н. Мещеряков с просьбы вспомнить, что за день такой – 11 февраля? Пока все мучительно перебирали в памяти даты — китайский Новый год «Чуньцзе», день северных территорий и т.д. Оказалось, что имелся в виду день появления на свет древнего императора Тэмму, не очень, скажем, близкого нам персонажа японской истории.

На конференции подавляющим образом выступают представители Москвы и Санкт-Петербурга, в этот раз кроме меня, гостьи из другого конца страны, выступали также и несколько участников из Киева и Новосибирска. В докладах выступающих затрагивались вопросы конкретных отношений японцев, живших в системе ранне-феодальных и поздне-феодальных отношений.

Например: «Появление человека современного типа на Японских островах» (Толстогузов А.А., ун-т Аомори); «Жизнеописания буддийских монахов в «Кайфусо»» (Родин С.А., Институт Восточных культур и античности (ИВКА) РГГУ); «Церемониал в повседневной жизни чиновничества: почетные обязанности и рутинные процедуры» (Грачев М.В., Институт стран Азии и Африки, ИСАА, МГУ); «Институт брака в Японии в период Хэйан» (Витязева О.Г., ИСАА); «О цитировании китайских классических сочинений в дневнике Фудзивара Тэйка «Мэйгэцуки» (Саковская Я.А., Институт практического востоковедения, ИПВ); «Сумиёси Мёдзин как божество поэзии» (Торопыгина М.В., Институт Востоковедения, ИВ РАН); «Абуцу-ни и «Повесть о Гэндзи»» (Оськина А.С., Высшая школа экономики, ВШЭ, Ин-т востоковедения РАН); «Сэцува о Рёкане как источник биографических фактов и материал для понимания дзэнского мировоззрения» (Минакова Ю.В., Институт научной информации общественных наук, ИНИОН).

Нашему восприятию трудновато ассоциировать с собой неких древних японцев, но проникновенное описание трудностей, с каковым маялись японские чиновники, вынужденные подползать к императору в определенных церемониалах, излагаемое М.В. Грачевым, даже вызвало некое сочувствие к бедолагам VIII и IX веков. В этот день должен был выступать наш общий знакомый, профессор университета Акита, А. А. Долин, про дзэнскую суть и жизненный путь монаха Рёкана, но его выступление было перенесено на следующий день. Мое выступление («Путевые дневники японских поэтов Нового времени как поиск средств самовыражения», про дневники Ёсано Акико, Миямото Юрико, Хаяси Фумико, Китахара Хакусю) несколько выбивалось из исторической канвы двух сессий, связанных с древней или ранне-феодальной Японии. Хотя эпоха Мэйдзи, Новое время, были затронуты в выступлении о переводах японцев Жюля Верна на русский язык («Первые переводы Жюль Верна на японский язык (восприятие и адаптация)», Сахарова А.В. (ИВКА РГГУ). Оказывается, были и переводчики-японцы, не искажавшие французского текста.

Дзэнские идеи и философский подход к красоте стали темами следующей сессии. Здесь выступали Фесюн А.Г. (ВШЭ) с докладом «Учиталь дхьяна И Син — комментатор главной эзотерической сутры»; Штейнер Е.С. (ВШЭ) про «Дзэнские портреты Тиндзо: Почему они на нас так смотрят?»; Скворцова Е.Л. (ИВ РАН) про «»Разум тела» в японской духовной традиции»; а также Луцкий А.Л. с докладом «Кобо Абэ и Альбер Камю: Япония и запад в экзистенциональном сопоставлении». Для многих слушателей, помимо всегда изобретательного в подаче материала ученого и переводчика Максима Грачева, имена Фесюна, Штейнера, Скворцовой и Луцкого уже стали олицетворением ясного и точного описания таких сложных вещей, как Дзэн в японской культуре и эстетике. Особенно приятно, что теперь можно с авторами знаменитых работ встретиться вживую, а не только увидеть их имена на страницах книг или на канале «Культура».

На следующий день говорили о «русской Японии». В частности, выступали Куланов А.Е. «Новое в деле о русских выпускниках Токийской православной семинарии» (о немногих русских семинаристах, оказавшихся в Японии вместе с Николаем Японским); Горбылев А.М. (ИСАА) про «Окинавское каратэ: от безвестности к статусу национального боевого искусства», но он также затронул и Василия Ощепкова; сам Мещеряков А.Н. (ИВКА РГГУ) про «»Природу» в японском дискурсе 30-х гг. ХХ в.» в восприятии физика и эссеиста Тэрада Торахико; Судзуки Юя (Государственный институт искусства, ГИИ) рассказал о «Японской и советской архитектуре 1920-30 гг. в оценках Б. Таута и Ф.Л. Райта» (о двух европейских архитекторах, оказавшихся и в СССР, и в Японии в то время), на следующей сессии разговоры об архитектуре продолжились; Федорова А.А. (ВГИК, ун-т Киото) сделала сообщение «В поисках реализма: рецепция советского документального кино в Японии начала 1930-х гг.».

Далее Климов В.Ю. (Ин-т вост. рукописей, СПб.) рассказывал о «Конторских книгах из коллекции ИВР» (в апреле будет конференция по источникам и источниковедению в Санкт Петербурге), интересным, хотя и вызывающим некое раздражение желудка, был доклад Наливайко О.А. (ИСАА) об «Особенностях общественного питания Японии эпохи Эдо (ширма «Кидай сёран»). Про архитектуру в Японии Нового времени продолжил поляк Лукаш М. Садовски (Лодзь), «A Few Reflections about Yushukan in Tokyo» (доклад на английском языке); интересно представляла себе «Японию на всемирных выставках: искусство как способ репрезентации (втор. пол. XIX — первая пол. ХХ вв.)» украинская докладчица Рыбалко С. (Академия культуры, Харьков).

13 февраля Мельникова И.В. (университет Досися, Киото) презентировала «Киотоский веселый квартал Симабара: локус и его репрезентация», особенности проявления политкорректности в отношении гейш и всю манеру японцев «делать лицо» в отношении явной эксплуатации женского труда; Михайлова С.А. (Интурист) рассказала о «Японских посланниках в России до 1918 г. или, если хочешь стать премьером, добро пожаловать в Санкт-Петербург», об уровне подготовки японских высших сановников эпохи Мэйдзи. Симонова-Гудзенко Е.К. (ИСАА) сообщила про «Одно забытое исследование Японии XVIII в.» (про некоторые контакты европейцев с токугавской Японией). Марахонова С.И. (Ин-т вост. рукописей, СПб.) продолжила тему «русских в Японии» докладом «Вклад С.Г. Елисеева в развитие мирового японоведения». Трубникова Н.Н. (журнал «Вопросы философии», ИВКА РГГУ), активный автор интернет-семинара по буддизму, она с мужем совершенно безвозмездно поддерживает эти конференции (что делает им невероятную честь!), представила «Воинов-чиновников и их веру в эпоху Камакура (по «Собранию песка и камней»)».

Далее делали доклады Петрова Е.Г. (МГУ), Ю.В.Миронов (музей им. В.И.Вернадского), господа совершенно далекие от японоведения, но увлеченные японцами и их представлениями о природе, в докладе «Восприятие природных ландшафтов в России и Японии» они сравнили представления нас и японцев об идеальном месте. Это, естественно, оказались море и горы (кто бы подумал, что мы мечтаем о пустыне и городских закоулках с гоп-стопниками!). Музыкальные эксперты Есипова М.В. (Моск. консерватории и ГИИ) и Клобукова (Голубинская) Н.Ф. (РГГУ) поведали о «Музыке 25-ти бодхисаттв (музыкальный аспект японской амидаистской живописи райго:дзу)», как с помощью живописных свитков можно узнать о древних музыкальных инструментах, и о «Военном оркестре Ямагуни-тай: известная неизвестная традиция» (духовые оркестры в Японии и их история). В музыке тут много похожего на нашего Агапкина, кстати… Клубу «Итиго итиэ» понравилось бы выступление Кудряшовой А.В. (ИСАА) про «Основные правила композиции «тябана» и правила выбора свитка для проведения» чайного действа». Бурыкина А.П. (МГУ) хотела рассказать сразу обо всех театроведах и киноведах в сообщении «Японское театральное искусство в работах российских востоковедов и театроведов первой трети XX века», но была ограничена во времени. Интересное сообщение Кузьмич Е.В. (ИСАА) про «Духовно-нравственное воспитание в системе обязательного школьного образования в современной Японии» всех заинтересовало, но как-то чересчур идеальным оно, воспитание японцев, оказалось (где же истоки японской «дедовщины»?). Зато с докладчиком Овчинниковой Л. В. (ИСАА) никто не спорил, «Антияпонские настроения и выступления в Корее в период колониального господства (по материалам японских спецслужб)»» — факт неоспоримый.

Всем желавшим выступить, но не вошедшихм в формат конференции, было предложено представить свои сообщения на стендовой сессии. И там оказалось много чего интересного:

Шиманская А.С. (Московский государственный лингвистический университет, МГЛУ). «Особенности семиотики красного цвета в традиционной японской культуре» — девушка пыталась с помощью компьютера представить красный цвет в японской культуре.
Самсонова П.В. (Академия театрального искусства, СПб.). «Взаимоотношения сцены и зрительного зала в традиционном японском театре ногаку (XIV – XVI вв.)».
Руднева В.А. (Киево-Могилянская Академия). «Святилища и верования, связанные с Одзи на гравюрах Хиросигэ».
Наймушина А.Н. (Ижевский ГТУ). «Особенности восприятия личностных качеств персонажей анимэ российской аудиторией».
Нагорная Д.А. (ИВКА РГГУ). «Некоторые русские мотивы в творчестве Акутагава Рюноскэ».
Малашевская М.Н. (СПбГУ). «Концепция «взвешенного диалога» (Того Кадзухико) и российско-японские отношения в 1990-е годы».
Кольцова Д.В. (Харьковская академия дизайна). «Китовый промысел в искусстве «картин изменчивого мира»».
Коваленко А.И. (Сибирский ин-т межд. отн.), Тепляков А.Ю. (ВШЭ). «Традиция тайного христианства в Японии».
Зиненко Т.Н. (Полтавский НПУ им. Короленко). «Керамика «раку» в творчестве современных украинских художников».
Егорова А.А. (Эрмитаж). «Керамика для сэнтя в повседневной и ритуальной традиции XVIII-XIX века». Тут специалист из Эрмитажа показывала фото очень интересных, просто «каваий» керамических сосудов.
Банчева А., Меркушева О., Стегниенко А. (МГУ). «Хоккайдо: уникальный регион Японии. Страноведческий портрет».
Шалина И.В. (Иркутский государственный лингвистический университет, ИГЛУ). «Становление русско-японских отношений. Из истории вопроса». Здесь говорили о старой иркутской школе японоведов.
Абрамова Е.С. (ИСАА МГУ). «Альтернативные маршруты мэйдзийских путешествий: Фукусима Ясумасу в серии литографий из собрания ГМИИ им А.С. Пушкина». Совершенно уникальное путешествие некоего японца по России, совсем как Акико, но на несколько десятилетий ранее. Есть только его литографии, а других доказательств удастся найти или нет, неизвестно.

Все стенды были интересны, только к некоторым (конечно, к манга и к Хиросигэ!) подобраться не удалось, слишком много вопросов и желающих потолковать с автором. Чем-то подобные презентации были похожи на наши праздники японской культуры — «бункасай».

В общем, понятно, что ничем особенным наши конференции не отличаются от заокеанских. Только все-таки среди аудитории витало некое идеалистическое представление о реальной Японии. Видимо, далеки москвичи и питерцы от страны Восходящего солнца…. Зато ближе к старым документам и к Эрмитажу, в котором столько всего хорошего хранится!

Клуб любителей японской культуры

Похожие записи:

Добавить комментарийОтменить ответ

Подписаться: